Андрей Матвеев - Indileto[роман в 22 уровнях]
Лапидус вздохнул, поднялся на свои, внезапно опять ставшие человеческими, ноги и вошел в распахнутую еще с ночи дверь подъезда. Лифт был открыт и Лапидус подумал, что больше он не боится лифтов.
Лапидус 19
Лапидус облизнул отчего–то пересохшие губы и нажал кнопку звонка.
Звонок не зазвонил.
Лапидус нажал кнопку снова, результат был тем же.
Лапидус прислушался. Из–за двери раздавался какой–то шум — то ли голоса, то ли музыка. Было начало седьмого утра.
Лапидус постучал в дверь.
Из–за двери по прежнему раздавался какой–то шум и по–прежнему дверь все так же никто не открывал.
Лапидус огляделся по сторонам. Еще три двери, но ему туда не надо. Ему надо войти именно в эту дверь, но для этого надо, чтобы ее открыли изнутри. Или чтобы она открылась сама. На счет раз–два–три.
— Раз–два–три! — сказал Лапидус.
Дверь скрипнула и тихонечко приоткрылась.
Лапидус взялся за ручку и потянул дверь на себя.
«Взломщик, — подумал Лапидус, — открыватель чужих дверей…»
Шум голосов и музыка стали громче. Лапидус вошел в квартиру и аккуратно прикрыл дверь за собой. Замок щелкнул, Лапидус посмотрел на замок и закрыл его на внутреннюю защелку.
Прямо из прихожей одна дверь вела в комнату, другая — на кухню, третья — в ванную. По всей видимости, в ванную.
Из–за двери в ванную пробивался свет и был слышен шум душа.
Из комнаты раздавался шум телевизора.
Лапидус прошел в комнату и огляделся.
Большая разобранная кровать, стол с компьютером, включенный телевизор, кресло, еще одно кресло, стул и шкаф.
На одном из кресел валялись какие–то вещи.
«Взломщик!» — опять подумал Лапидус и опять глубоко втянул ноздрями воздух.
Он уже не был волком, но волчье обоняние осталось. Запах Эвелины стал таким сильным, что у Лапидуса закружилась голова. Терпкий, крепкий, отчасти мускусный и отчего–то очень свежий запах — как проточная вода.
Лапидус представил проточную воду в том самом месте, куда не так давно опустил труп Манго — Манго. В той самой излучине реки, у той самой бухты. Пираньи, наверное, уже сделали свое дело. Или доделывали. Сытный завтрак. Очень сытный. Толстые рыбьи брюшки, набитые мясом Манго — Манго.
Лапидуса затошнило, он удержался и сглотнул.
В телевизоре пошла реклама чипсов. Лапидус опять вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера, с того момента, как они с Эвелиной приехали к нему домой. После канализации. Лапидус был весь в дерьме и прочей гадости. Сейчас он тоже был в дерьме, только это дерьмо не пахло. Он был в дерьме и хотел есть. Можно было пройти на кухню и открыть холодильник, там явно что–то бы нашлось. Может, те же чипсы. С красным перцем, с сыром, с беконом, с чем–нибудь еще. И пиво — холодное, лучше не одна, а две бутылки. Две бутылки пива и два пакета чипсов, решил Лапидус и огляделся в поисках того, кому можно было дать заказ.
Никого не было, в ванной все так же шумел душ. Если в этой квартире жила Эвелина, то сейчас она была в ванной. Если же в этой квартире жил кто–то другой, то нюх у Лапидуса ни к черту, но Эвелиной пахло так резко и остро, что ошибиться он не мог.
Реклама чипсов закончилась и началась другая. Женщина стреляла из пулемета, пулемет стрелял тюбиками с помадой. Женщина была похожа на Эвелину, только не на Эвелину–брюнетку, а на Эвелину–блондинку. А Эвелина–блондинка была точь–в–точь его начальница. Лапидус огляделся, пытаясь обнаружить парик и очки, парика не было, но очки лежали рядом с компьютером.
Лапидус подошел к компьютеру и взял очки в руки. Большая оправа с большими стеклами. У начальницы были другие. Маленькая оправа с маленькими стеклами. Или ему так только помнилось — про маленькую оправу с маленькими стеклами.
Лапидус посмотрел на компьютер и отчего–то ткнул в клавиатуру. Экран из черного стал белым, на экране возникло и исчезло лицо Манго — Манго, того самого Манго — Манго, которого сейчас доедали пираньи.
— Эй, — услышал Лапидус голос Эвелины. — Эй, ты что тут делаешь?
Лапидус обернулся. Эвелина стояла в дверях, кутаясь в полотенце.
— Господи! — сказала Эвелина.
— Да, — ответил медленно произнося слова Лапидус, — это я!
— Господи, — еще раз повторила Эвелина, — ты как здесь очутился?
— Где твой пистолет? — спросил Лапидус.
— В сумочке, — ответила Эвелина.
— А сумочка? — тем же тихим тоном спросил Лапидус.
— На кресле, где белье! — испуганно сказала Эвелина.
Лапидус подошел к креслу, к тому, что было рядом с телевизором. Сумочка лежала под лифчиком, лифчик лежал под трусиками, трусики — под юбкой. Реклама с пулеметом закончилась, вновь началась та самая утренняя программа, которая всегда шла в это время. Три часа, с шести и до девяти утра. Двое ведущих, он и она, мальчик и девочка, юноша и девушка, мужчина и женщина. Абсолютно дурацкая программа, в которую можно было позвонить и тебе ответят. Ответят, покажут клипчик, позволят выиграть приз. А еще расскажут про погоду на сегодня и про самые последние новости.
— Дай мне халат, — попросила Эвелина.
— Не дам, — ответил Лапидус, беря с кресла сумочку и щелкая замком. Пистолет был, как и говорила Эвелина, на месте. Маленький черный пистолетик, из которого прошедшей ночью Лапидус стрелял в крысу. Но не попал.
— Почему? — спросила Эвелина.
— Что — почему? — не понял Лапидус.
— Халат, — сказала Эвелина, — почему ты не хочешь дать мне халат?
— Тебе так лучше, — сказал Лапидус, опять облизывая отчего–то пересохшие губы, — ты мне так больше нравишься.
— Перестань, — сказала Эвелина, — это уже не шутки!
— Не шутки, — согласился Лапидус и переложил пистолетик из левой руки в правую.
— Осторожней, — сказала Эвелина, — он заряжен.
— Знаю, — ответил Лапидус и направил пистолетик на Эвелину.
— Эй, — сказала она, — ты это что?
— Пакет, — сказал Лапидус, — мне нужен пакет!
— Внимание, внимание! — раздался бодрый девичий голос из телевизора. — А сейчас наш самый необычный на сегодня конкурс, кто выиграет — тот получит билеты на дискотеку… Дискотека, дискотека…
— Дискотека… — машинально повторил Лапидус.
— Положи пистолет, — попросила Эвелина, подходя ближе к Лапидусу.
Лапидус сел в кресло, то самое, на котором он искал сумочку. Пистолет все так же был направлен на Эвелину.
— Стой, — сказал Лапидус, — стой, где стоишь!
Эвелина остановилась, машинально распахнув полотенце. Лапидус посмотрел на черный курчавый треугольничек между ног и спросил: — Что будет, если я выстрелю прямо туда?
— Куда? — спросила Эвелина.
— Туда, — сказал Лапидус, — тебе между ног!
— Ничего хорошего, — ответила Эвелина, — много крови будет…
— Тогда отдай пакет! — все так же медленно выговаривая слова сказал Лапидус.
— Конкурс, конкурс, — продолжил уже юношеский голос в телевизоре. — Те из вас, кто сейчас находится в какой–нибудь странной ситуации и позвонит нам, позвонит и расскажет о том, что с ним происходит, может выиграть приз. Да, да, билеты на дискотеку с бесплатным пивом и чипсами в придачу, звоните, звоните…
— Звони! — сказал Лапидус.
— Куда? — удивленно спросила Эвелина.
— В телевизор, — сказал Лапидус, — я хочу есть…
— Ну и что? — спросила Эвелина.
— А ты позвони и скажи, что стоишь голая в комнате, а на тебя направлен пистолет. И у тебя требуют пакет. Если ты не отдашь пакет, то тебе выстрелят между ног и попадут прямо в дырку, в твою миленькую, уютную дырочку…
— Откуда ты знаешь? — спросила Эвелина, садясь прямо на пол напротив Лапидус.
— Что — знаю? — переспросил Лапидус.
— Что она маленькая и уютная?
— Я в ней был, — сказал Лапидус, — вчера, я это помню…
— Что ты помнишь еще? — спросила Эвелина.
— Что его убили, — сказал Лапидус.
— Кого — его? — совсем уже тихим голосом спросила Эвелина.
— Манго — Манго, — сказал Лапидус, — ты помнишь Манго — Манго?
— Я помню Манго — Манго, — сказала Эвелина, — но я не знала, что его убили.
— Убили, — сказал Лапидус, — его ударили по голове и он умер.
— Это не я, — сказала Эвелина, — меня там не было.
— Тебя там не было, — согласился Лапидус, — но это все равно ты, а значит, ты позвонишь им сейчас на телевидение, или я выстрелю тебе в пизду!
— Я не люблю этого слова, — сказала Эвелина, — говори лучше: киска!
— Пакет, — сказал Лапидус, — где пакет?
— Киска, — требовательно сказала Эвелина, — скажи правильно: киска!
— Я выстрелю тебе в киску, — послушно сказал Лапидус, — если ты не отдашь мне сейчас же этот идиотский пакет!
— Я лучше позвоню, — сказала Эвелина, — я позвоню и все им скажу, они вызовут милицию и сюда приедет наряд, они заберут тебя и увезут, сумасшедший!
